Вера Алентова никогда не рассказывала о своих мужчинах, которые были до теперь уже ее покойного мужа Владимира Меньшова. И лишь в автобиографии «Все не случайно», которую выпустило «Эксмо» в начале года, приоткрыла дверь в свою судьбу. В старших классах Алентова в очередной раз поехала в пионерский лагерь. И в первый день побежала с девчонками в поле нарвать цветов, чтобы украсить палату. Там ее углядел 18-летний вожатый Лев. И оцепенел от восхищения. Парень стал каждый вечер посылать Вере записки с просьбами встретиться. Но 15-летней девушке вожатый казался взрослым дядькой и ни о какой романтике с ним даже думать не желала. Вернувшись домой, Алентова забыла про воздыхателя. А он выяснил, где она живет, и пошел знакомиться с ее мамой: «Мама заявила, что он очень вежливый и воспитанный, что я напрасно о нем так нелестно отзывалась. Вожатый проявил настойчивость и приходил под окно еще дважды в надежде повидать меня. И оба эти раза я подолгу ждала, пока он уйдет, чтобы вернуться домой. В последний раз он сказал маме, что больше не придет, потому что его забирают в армию. Он попросил у нее разрешения писать мне письма». Их переписка длилась три года. Вера переезжала в другие города, окончила школу, трудилась сшивалкой-накольщицей на меланжевом комбинате, а Лев все писал… Признавался в любви с первого взгляда, цитировал Есенина. Но завоевал лишь крепкую дружбу «снежной королевы». Мама и отчим Алентовой советовали дочке рассмотреть Левушку как жениха. Любопытно, что день и год его рождения абсолютно совпадали с днем и годом рождения Владимира Меньшова — 17 сентября 1939-го. Точно так же, как и у парня, которым Вера не на шутку увлеклась, трудясь на меланжевом комбинате. — У Господа Бога эта дата была явно заготовлена специально для меня, — улыбается Алентова. — А Витя-горнист был моим партнером в народном театре, куда я ходила и играла в небольшой пьесе. Такой высокий и красивый… Со дна С первого раза поступить в столичный театральный вуз у нее не получилось. Но Вера не отчаялась и, прослужив год в Орском драмтеатре, успешно прошла отбор в Школу-студию МХАТ. Где и познакомилась с Меньшовым. Но вернемся в то лето, когда Алентова провалила экзамены. Поселившись в общаге, стройненькая Верочка стала объектом всеобщего вожделения. Пока ее соседки рыдали от того, что потеряли невинность и тут же оказались брошенными, Алентова стойко боролась с соблазнами. В автобиографии она рассказала о том периоде так: «Весь набор еще не оформившихся окончательно человеческих страстей, помноженный на нервозность экзаменов, иногда дремучую невоспитанность, юношеский максимализм и неумение справляться с эмоциями — все это обрушилось на меня. Но я оказалась разумной, и меня совсем не привлекал шанс «напозволять себе всего, чего не разрешали родители». У меня существовала одна-единственная цель — поступить. Все остальное мне было совершенно неинтересно». Изрядно потрепал ей нервы и старинный друг матери, живший в Москве — поэт, бывший актер Марк Соболь. Автор песни «Тяжелым басом гремит фугас» из фильма «Последний дюйм» и бывший муж заслуженной артистки Ирины Потоцкой. Когда-то он ухаживал за Ириной Николаевной и пообещал помочь ее дочке освоиться в столице. Но вместо этого стал пытаться ухаживать за Верой. Ему было 44, ей — 18. Более того, мужчина имел супругу и сына. Марк Андреевич водил юную Веру по лучшим спектаклям, приглашал в гости к знаменитым друзьям (например, к поэту Михаилу Светлову), порывался купить в ГУМе туфли иностранного производства. Неопытная Вера принимала его ухаживания за опеку. А потом глаза открылись: «В тот вечер мы были в шумной компании. Пили много водки, играли на гитаре и много курили. И только там я все поняла. Тем временем Марк Андреевич предложил мне выпить, «чтобы расслабиться», и пододвинул ко мне маленький граненый стаканчик сорокаградусного напитка «Горный дубняк». Я была хорошо воспитанной девочкой и ходила с ним везде, куда он меня приглашал, хотя мне не всегда хотелось и не всегда было интересно. Но я считала себя обязанной быть доброжелательной, вежливой и послушной. Увы, говорить взрослым твердое нет я еще не научилась. Будучи совершенно непьющим человеком, под его «до дна, до дна, до дна» опрокинула стаканчик, как будто это лимонад…» Вера Валентиновна уверяет, что до «того самого» дело не дошло. И впредь она всячески избегала встреч с немолодым ловеласом… А еще был случай Осенью 1981 года нашего корреспондента Андрея Морозова, тогда еще студента, случайно занесло в квартиру Марка Соболя. С дочкой поэта Мариной была знакома приятельница тов. Морозова. Она-то и напросилась к ней в гости с теплой компанией, воспользовавшись отъездом хозяина на дачу. Чтобы, разумеется, культурно выпить и закусить. Четырехкомнатные хоромы с высокими потолками располагались в сталинском доме напротив метро «Университет». Съемные чехлы мягкой мебели, на столах скатерти, все стены в черно-белых фотопортретах, сладкий аромат старых книг… Увы, вечеринка быстро перестала быть томной. Муж Марины — взъерошенный молодой мужик с гримасами наркомана — вдруг среагировал на невинную шутку и попытался задушить одного из гостей. За что был сильно бит на глазах плачущей дочери поэта, у которой, судя по всему, тоже имелись проблемы с психикой.
Комментарии (0)