Читая книгу, посвящённую 80-летию Ясена Николаевича Засурского, спустя почти 40 лет после описанного случая, я встречаю в ней не одну историю, подобную моей. Схема с небольшими вариациями такова: иду по коридору, навстречу Ясен Николаевич, неожиданно обращается ко мне: «Вы не хотели бы…». И у человека меняется судьба. Меня такие истории не удивляют, потому что за прошедшие десятилетия имела счастье наблюдать феномен по имени Ясен Засурский.
Судьба самого Ясена Засурского сложилась так, что он достиг больших высот, и более, чем заслужено. И уровень своего положения он использовал не для себя – как бывает, к сожалению, в большинстве случаев – а для служения делу, которое избрал, или для которого был избран. В данном случае это не высокопарное словесное клише, а точная передача реальности. Ну и попутно эта высота положения позволила Ясену Николаевичу решить не сотни, а тысячи человеческих судеб. Стать своего рода распределителем, переводящим пути в новую, но именно твою, колею.
Оказалось, что после моего ухода Ясен Николаевич сказал, что возьмёт меня к себе в аспиранты. А это было важнее даже уровня ответа на вступительном экзамене. Я на нём не блистала, но раз сам Ясен Николаевич берёт, то вопросов нет. Позже увидела, какое это чудо – быть аспирантом Засурского. Три года я наслаждалась заботой, помощью, зелёным светом, который неизменно зажигался при словах: «Я аспирантка Засурского». То есть это было нечто типа знака качества: в тебе уже никто не сомневался.
Всё, что мне надо было от Ясена Николаевича, я получала мгновенно. И это тоже не образное выражение. Например, мне нужна рецензия на статью для публикации. Говорю об этом Засурскому. «Так, в трёх предложениях, о чём статья». Пока я объясняю, Ясен Николаевич нажимает кнопку, входит стенографистка, Ясен Николаевич сразу начинает ей диктовать, закончив, бросает: «В машбюро». Пока текст печатается, Ясен Николаевич минут десять ведёт со мной светскую, но с искренней заинтересованностью, беседу, в которой преобладают вопросы: «Есть ли у Вас сложности? Чем я могу помочь?» Отзыв прибыл, Засурский расписывается и вручает мне с напутствием не забыть поставить печать.
Раз уж речь зашла о рецензиях, то здесь же расскажу ещё более поразительный случай. Ведь на этот раз Ясен Николаевич не вызвал секретаря, а сам напечатал нужную мне бумагу. Дело было летом, в 90-е. В знаменитом предбаннике непривычно пусто. Каникулы. А помню, сколько людей здесь толпилось с заветным желанием – поскорей оказаться тет-а-тет с Ясеном Николаевичем в его легендарном кабинете. Не было никакой записи, шли потоком до девяти вечера. И всем всё было нужно, и в проблемы этих всех Ясен Николаевич вникал. Только потом, увидев, как к любому начальнику в провинции надо записываться за неделю как минимум, с объяснениями зачем и почему, я поняла всенародный демократизм Засурского-руководителя. Так вот, тем летом мне понадобилось рекомендательное письмо для стажировки заграницей. К моему ужасу Ясен Николаевич сел за компьютер и полчаса трудился над письмом. Причём он помнил формулировки моих тем и кандидатской, и докторской. Как это возможно? Непостижимо. О памяти Засурского на людей и события сказано немало. Добавлю штришок. Со мной в аспирантуру по шведской литературе поступила девушка, которая ушла с четвертого курса журфака. Ясен Николаевич не только это вспомнил, но и назвал её по имени. Она была сражена, ведь, как призналась мне, ничем во время учёбы не выделялась - ни в хорошую, ни в плохую сторону.
Разгадать, каким образом Ясену Николаевичу удаётся не только запоминать многое, но и осуществлять многое, скорее всего, невозможно. Думаю, один из секретов его уникальной работоспособности заключается в следующем. В тот момент, когда Ясен Николаевич чем-то занимается, с кем-то общается, он сконцентрирован только на этом. Другого дела, другого человека не существует. Он полностью погружён в здесь и сейчас и не отягощён грузом того, что было, и того, что ждёт в следующий час: лекция, приём, научный труд, толпа посетителей. Может быть, в прошлой жизни Засурский был восточным мудрецом, достигшим высшего мастерства концентрации, и ему позволено наработанный дар использовать в этой?
Мои размышления о феномене Ясена Засурского, как и моя личная история, ничего нового к его портрету не добавят. Прекрасно о Засурском написано в книге «Ясен Засурский глазами коллег и учеников». Она своеобразное подведение итогов его деятельности, как то принято к круглой дате. Открывает её статья под названием «Школа Засурского». В ней преемник Ясена Николаевича на посту декана журфака МГУ Елена Вартанова обозначила вехи и составляющие деятельности юбиляра. Конечно, под школой Засурского здесь понимается журналистская школа, ведь «почти 20 000 российских журналистов получили своё профессиональное образование при самом внимательном и активном участии» Засурского. Сотворённое в этой сфере Ясеном Николаевичем могло бы стать оправданием существования и славой для нескольких человек. Но представьте себе масштаб его личности, если, практически, столько же заслуг у Засурского в создании ещё одной школы – школы российской американистики.
Именно желание сказать о роли Засурского в области американистики подвигло меня взяться за перо. Елена Вартанова упоминает о его трудах по литературе США. О более 200 защищённых под руководством Ясена Николаевича кандидатских и докторских диссертациях. Об издании шеститомной истории американской литературы, главным редактором которой он является. О созданном Засурским обществом по изучению культуры США. Однако данной деятельности Ясена Николаевича Засурского должен быть посвящен не менее солидный, чем обозначенный, том мемуаров и исследований, поскольку Ясен Засурский, не только как учёный, но и как организатор, вписал целую главу в историю российской науки.
Несколько десятилетий Ясен Николаевич руководит работой группы американистики в отделе зарубежных литератур ИМЛИ РАН. И какая это работа! Целое собрание блистательных научных трудов было создано американистами ИМЛИ! Вот говорят: «Рыба гниёт с головы». Жаль, что нет пословицы, которая отражает факт здоровья и процветания дела при наличии достойного главы. Именно таким главой, чьё руководство благотворно и в то же время незаметно – а именно последнее верный признак лучшего руководства – всегда является Ясен Засурский. Он будто бы и не вдаётся в подробности, не вникает в мелочи, предоставляет простор и свободу сотрудникам, но непостижимым образом Ясен Николаевич контролирует весь процесс, точно, буквально до дна, ориентируется в происходящем.
Множество раз имела счастье присутствовать при обсуждениях статей коллективных трудов нашей группы. Всегда наблюдала одно. Замечания, критика, похвала при скрупулёзнейшем анализе представленного автором материала ни в малейшей степени не зависели от нюансов личных отношений членов группы. Подчинено всё было одному: необходимо добиться высочайшего общего уровня заявленного труда.
Поведаю и о своём частном опыте. В 1975 году группа американистики пополнилась пятью аспирантками. Сказать, что о нас заботились – ничего не сказать. К нашим услугам было всё. Выступления выдающихся учёных, таких, например, как Сергей Аверинцев. Любые консультации, таких высокопрофессиональных учёных мирового уровня, как Майя Коренева. Протекции для публикаций в литературных журналах, заказы на статьи в них, по нашей просьбе, а чаще и без оных, организовывал такой признанный классик российской науки, как Алексей Зверев. Оформление бумаг – столь сложное для творческого человека занятие – превращал в простое такой известный сегодня популяризатор культуры, как Святослав Бэлза.
А Ясен Николаевич Засурский читал нам пятерым лекции. Да-да, пятерым. Он приглашал нас к себе на факультет и вечерами, до и после девяти, рассказывал много важного и интересного об истории и культуре США. Давал такую информацию, которой мы не нашли бы в книгах, делился с нами своими богатейшими впечатлениями от поездок по Западу и встреч с представителями мировой литературы. Сегодня трудно представить себе подобное. Из чистого энтузиазма после тяжелейшего, загруженного десятками дел дня, Ясен Николаевич до ночи, часами просвещал аспиранток ИМЛИ, где он трудился бескорыстно, из любви к науке. Забыть всё это невозможно. А восхищение им, благодарность ему росли все последующие десятилетия. И каждый год, 29-го октября, я радуюсь приходу Засурского на Землю, ведь этот приход так много дал тем, кто имел счастье оказаться в зоне его притяжения.
Комментарии (0)