Продолжение, начало .
Утром 3 мая 1937 года полиция Барселоны и местные боевики сталинистской компартии РСЕ напали на здание "Телефоники" - центральной телефонной станции города, которое с июля предыдущего года занимал анархистский профсоюз работников связи. Обладание этим объектом позволяло держать под контролем все городские телефонные линии, к тому же, "Телефоника" была самым высоким зданием столицы Каталонии и отличным наблюдательным пунктом. Естественно, оттуда "махновцев" решили убрать в первую очередь.
Анархисты, среди которых было несколько десятков вооруженных бойцов, отказались покинуть станцию, но их выбили с боем, при этом раздались первые выстрелы и появились первые жертвы. Захват "Телефоники" немедленно вызвал ответную реакцию. Штабы анархистских партий FAI и СNT, а также - поддержавшей их троцкистской партии POUM раздали своим сторонникам оружие и призвали их на баррикады.
Вскоре город разделился надвое: центральные трогово-административные районы занимала полиция и ополченцы-сталинисты, а на промышленных окраинах укрепились анархисты и троцкисты. На следующий день они попытались отбить "Телефонику", но их контратаки были отражены ружейно-пулеметным огнем. А когда "силы правопорядка" в свою очередь предприняли попытку прорваться в рабочие районы, их наступление тоже провалилось. Ситуация зашла в "позиционный тупик". Без бронетехники и тяжелой артиллерии, ни одна из сторон не могла добиться перевеса.
Получив сообщение о начале боев, анархисты, воевавшие на Арагонском фронте, немедленно выразили готовность отправиться в Барселону и прийти на выручку своим однопартийцам. В частности, об этом заявило командование так называемой колонны Дуррути - крупного анархистского отряда, в который, помимо пехоты и кавалерии, входило более десятка самодельных броневиков, сделанных барселонскими рабочими. Это могло склонить чашу весов в пользу инсургентов, но руководство анархистских партий и профсоюзов отказалось от помощи и категорически запретило оголять фронт.
Тем временем 6 мая в Барселону вступили присланные из Мадрида батальоны военизированной полиции и национальной гвардии. Одновременно премьер-министр Кабальеро обратился к троцкистам и анархистом с личным посланием, призывая их во имя сохранения антифашистского единства прекратить сопротивление и разоружиться. В обмен на это им была обещана амнистия, сохранение организационных структур и возможность создания отдельных воинских частей в составе республиканской армии.
Посовещавшись, руководители FAI, СNT и POUM решили не усугублять ситуацию и приняли предложение. 8 мая в пролетарские районы Барселоны вступили правительственные войска и сталинская милиция, а почти все троцкистские и анархистские дружинники послушно сдали винтовки. Только несколько мелких боевых групп отказались подчиниться приказу и продолжали уже безнадежное сопротивление, но оно было быстро подавлено. "Кровавая пятидневка" обошлась обеим сторонам примерно в 500 убитых и 1000 раненых.
Анархисты и троцкисты выполнили свою часть договоренности, однако, их оппоненты обещания не сдержали. Когда власть убедилась, что вооруженного отпора больше не будет, штаб-квартиры оппозиционных партий были разгромлены, документы изъяты, а вскоре в Барселоне начались повальные аресты.
Главный удар был направлен на POUM, так как она вызывала наибольшую враждебность у советских эмиссаров. К тому же, анархистов в Испании насчитывалось значительно больше, чем троцкистов - порядка 300 тысяч. Терять такой мобилизационный потенциал и записывать во враги так много людей правительство сочло неразумным. FAI и СNT избежали репрессий, а с их руководством заключили компромиссное соглашение, позволив членам этих партий воевать с франкистами в составе отдельных батальонов и бригад, но не вмешиваться в политику.
Зато на троцкистах отыгрались по полной. В июне 1937 года POUM была запрещена, ее дивизия, воевавшая на фронте, - расформирована, а несколько тысяч членов партии, в том числе - всё руководство, кроме нескольких человек, успевших скрыться, - арестованы и посажены в концлагеря. Одновременно сэтим официальная пресса развернула яростную кампанию по дискредитации POUM. Троцкистов причислили к "пятой колонне", объявили "замаскированными фашистами", "подлыми двурушниками" и даже "агентами Гестапо". А барселонские события были объявлены "попыткой фашистского путча". В общем, всё - по образцу "старшего брата".
17 июня был схвачен лидер партии POUM Андре Нин. Поначалу мадридские власти хотели устроить над ним и его соратниками показательный судебный процесс по образцу тогдашних московских процессов над "врагами народа". Однако главный советник по безопасности республиканского правительства, а "по совместительству" - майор НКВД Александр Орлов (он же Лев Никольский, он же Игорь Берг, он же Лейба Фельдбин) решил, что это будет слишком рискованно. Испанские "режиссеры" могли не удержать ситуацию под контролем и тогда публичный процесс над Нином превратился бы в процесс над его обвинителями.
Чтобы избежать скандала, Орлов вытребовал документ, позволявший ему забрать Нина из тюрьмы. В ночь с 21 на 22 июня он со своим помощником, также офицером НКВД Иосифом Григулевичем тайно вывез арестованного куда-то за город, а там без лишних церемоний застрелил.
Судьба Андреса Нина долго оставалась неизвестной. В сентябре того же года Троцкий, обращаясь с открытым письмом к испанскому правительству, патетично вопрошал "Где Нин? Где вы его скрываете?" Он не знал, что его давний знакомый, с которым он общался еще в 20-е годы, когда Нин жил в Москве и работал в аппарате Коминтерна, уже два месяца лежит в безымянной могиле.
Тайна исчезновения Нина раскрылась только после смерти Сталина, когда Орлов, еще в 1938 году сбежавший в США и полтора десятилетия скрывавшийся там с фальшивыми документами, наконец, заговорил и рассказал много интересного о спецоперациях НКВД в Испании. Однако места тайного захоронения лидера испанских троцкистов он так и не раскрыл, и оно до сих пор не найдено.
В заключение стоит упомянуть о последнем отголоске барселонской драмы. В августе 1937 года снятая с фронта 11-я коммунистическая пехотная дивизия генерала Энрике Листера с приданным ей танковым батальоном разогнала последний оплот анархистов в Испании - подконтрольное CNT региональное правительство провинции Арагон.
Столь значительные военные силы понадобились, потому что в Мадриде опасались вооруженного сопротивления расквартированных в Арагоне анархистских частей республиканской армии и местных активистов движения. Но сопротивления не последовало. Листеровцы арестовали 120 человек, которые впоследствии были отпущены. На этом консолидация власти в руках центрального правительства завершилась, а его главной опорой стали коммунисты-сталинцы. Однако, это не помогло антифашистам выиграть гражданскую войну.
На заставке - представители боевых отрядов различных республиканских формирований Испании, которые воевали не только с фашистскими мятежниками и итало-германскими интервентами, но иногда и друг с другом. Слева - направо: кавалерист без знаков различия, который мог относиться к любой вооруженной группировке; пехотинец-анархист, пулеметчик-коммунист из дивизии Листера, женщина из рабочего ополчения CNT, пехотинец троцкистской дивизии POUM со знаменем и еще один анархист.
Самодельные бронеавтомобили испанских анархо-синдикалистов и танк "Шнейдер" с символикой JSU - молодежной организации испанской (сталинистской) компартии.
Танк "Троцкий", принадлежавший боевой организации POUM.
Баррикады возле входа в здание регионального правительства Каталонии, сооруженные во время "кровавой майской пятидневки".
Уличный бой в Барселоне. Я не смог выяснить, кто изображен на снимке - троцкисты, анархисты или их противники.
Слева - руководитель партии POUM Андре Нин, а Справа и в центре - антипоумовские плакаты 1937 года. Художественные приемы явно скопированы с тогдашней советской пропаганды, отождествлявшей троцкистов с фашистами.
Комментарии (0)