Это случилось однажды утром, когда первопроходец-дадаист Марсель Дюшан встретил совершенно голую Еву Бабиц.
К тому времени Дюшан был наполовину ушел из искусства, чтобы играть в шахматы.
А в шахматы он играл хорошо и всю последующую жизнь.
Бабиц только начинала свою карьеру культурного провокатора.
Уолтер: «Два художника, которые занимают крайние позиции, уникальные для нашего времени, — это Дюшан и Мондриан.
Их искусство для ума, а не для глаза. Ирония заключается в том, что Дюшан сделал так много прекрасных вещей. Но не только вещи, которыми вы украшаете стены. Его большой вклад в искусство был в другом».
Это означает, что в девятнадцатом веке писсуар мог только сказать - если он мог сказать что-нибудь - «Я писсуар».
Но после Марселя писсуар мог также сказать: «Я выгляжу как писсуар, но Дюшан говорит, что я искусство».
Другими словами, - мог бы закончить Уолтер, - а может и нет, - Дюшан, играющий в шахматы с обнаженной девушкой на фотографии, может быть искусством.
Комментарии (0)